ГОЛУБАЯ ПУГОВИЦА

ГОЛУБАЯ ПУГОВИЦА. Светлана Волкова

Катя с бабушкой похожи. У Кати синие глаза. У бабушки тоже. Только Катины глаза бабушка называет синецветиками, а свои — куриной слепотой. Она на них сердита за то, что плохо они видеть стали. Даже очки им не помогают.

Как-то вечером решила бабушка Катино осеннее пальтецо подладить; порет старые нитки, вздыхает:

—   Все-то ночами шила, все-то ночами. Вот и потеряла глаза.

Стала в иголку нитку вдергивать. Только время потеряла зря. Будит Катю.

—   Внучка, помоги!

Катя подумала: уже утро. Занавеску отдернула: за окошком луна круглая, полная. Нитку в иголку вдернула и снова в кровать. Только заснуть не смогла.

— Бабушка, — заворчала она сердито, словно большая, — спать ложись, мне свет мешает. Бабушка послушалась, свет погасила и скоро задышала по-сонному. А Кате не спится. Светло от луны. Видно всю комнату и спящую бабушку, худенькую, маленькую.

—   Сделаю-ка я сама бабушкину работу. Она утром увидит — обрадуется.

Прокралась Катя к столу. Свет включать не стала. Подол у пальтишка распарывает, работает. Вдруг об пол что-то стукнуло. Катя нагнулась. Зеркальце круглое. Точно на солнце сияет. А другая сторона фарфоровая. На ней облачко и луна нарисованы.

Катя вспомнила: год назад, по весне, когда стаял снег, она нашла это зеркальце. Положила в карман и забыла. Катя в зеркальце покосилась — два синих глаза в нем отразились. И вдруг чуть не выронила находку снова. Из зеркала на нее глянула чья-то усатая морда. «Или мне мнится?»

На залитой луной половице стоял Заяц. В жилете. Длинные уши сквозь берет продеты. В лапах фонарик. Он осветил им зеркальце.

—   Ага! Вот она, потеря королевская. Я его ищу, а оно в кармане лежит и хоть бы хны. Это зеркальце, Катя, упало с Луны.

—   С Луны? Виданное ли это дело?

—   Да. Это зеркальце лунной королевы. А мы, королевские гвардейцы, подбираем упавшие с Луны вещи.

—   А, — сообразила Катя. — Понимаю. Они падают вниз, когда Луна убывает. Но неужели трудно переставить все на другой край?

Заяц лапой махнул:

—   Я это знаю. Но королева наша — беспечная девчонка и говорить с ней без толку. Все вниз летит: шпильки, туфли, ключи. А мы, лунные зайцы, ищи. Одно только радует — за ценную вещь полагается награда. Зеркальце ты нашла, впрочем. Значит, награда и мне, и тебе. Чего ты хочешь?

Катя и минуты не размышляла:

—   Хочу, чтобы глаза у моей бабушки молодыми стали.

—   Тогда мне придется зеркальце на день оставить. Пусть бабушка посмотрит в него, — сказал Заяц. И пропал с этими словами.

Выслушав внучку, бабушка вдруг заплакала:

—   Что же ты себе ничего не попросила, Катя?

Катя заторопила:

—   Посмотри же скорее в зеркало. Видишь, не куриная слепота у тебя, а синецветики! Бабушка в зеркало глянула, белый платочек поправила и вдруг заахала, заохала:

—   Г осподи, как у нас побелено-то плохо! И паутина в углу повисла.

И давай они с Катей белить да чистить. Усталая бабушка спать легла рано.

В чисто помытом окошке опять Луна встала. Опять не спит Катя. И вот вырос Заяц в лунном квадрате. Важный! Еще бы!

На груди у него висел орден. Девчонка смотрела с голубой эмали. На короне две буквы сияли, «Л» и «К». Лунная Королева!

—   Ну что? Получила, что хотела? — спросил Заяц. — Надеюсь, зеркальце тебе больше не понадобится? — И сунул его в карман жилета.

Промелькнула весна, прошло лето.

Наступила осень. Достала бабушка Катино пальтецо, повертела:

—   Чинено-перечинено, ношено-переношено.

Надо садиться шить новое.

Сейчас я с глазами, слава Богу!

Катя руками замахала:

—   Не шей! Опять глаза потеряешь.

Бабушка ей кивает, а сама думает:

«Вот Катя уснет, я за шитье сяду».

Ждала, ждала да и уснула сама. Спит бабушка, ровно дышит во сне. За окошком месяц стоит узкий, как серп.

—   Ну, — Катя думает, — на Луне совсем места мало. Как бы опять что не упало.

Только подумала, за окошком — плюх! Катя на улицу во весь дух. Возле дождевой бочки девчонка стоит, дрожит, как осиновый листочек. И волосы, и платье — мокрые. Глаза темные.

—   Где-то я ее видела. На заячьем ордене. Точно! Сама королева упала с Луны в нашу бочку!

—   Надо обсушиться. Идемте в дом, Ваше Величество.

Глаза девчонки сверкнули гневом.

—   И шагу не сделаю без короны!

Откуда-то выскочил Заяц, снял с груди орден, в бочку нырнул и вынырнул с короной, похожей на наперсток.

Бабушка сбилась с ног, принимая нежданную гостью.

—   Вот, Ваше Величество, платье Катино, ситцевое. Оно хоть и старенькое, но чистое, сухое. Уж к весне нашью ей новых.

Катя опять за свое — прохожу в старом! Долго сидели за самоваром. Гостья вдруг вздохнула грустно:

—   Пироги такие вкусные! Так только бабушки умеют печь.

—   А у тебя разве бабушки нет? — спросила Катя.

И услыхала в ответ:

—   На Луне живут дети, у которых бабушки не было и нету.

—   А кто же вам варит?

—   Сами.

—   А кто шьет и чинит?

—   Об этом ты скоро узнаешь, — вмешался в разговор Лунный Заяц. — Дай мне пуговицу от пальто твоего, — попросил он у Кати.

—   Она всего одна осталась, бабушка ее в шкатулку спрятала.

Открыла бабушка шкатулку. Достала пуговицу голубую, лаковую.

—   Да она тебе, Заяц, на что?

—   Будет скоро Кате новое пальто.

Заяц не хвастал. Посадил пуговицу у себя на Луне. Поливал часто. Скоро вырос куст на грядке, набрал бутон. Показалась из бутона шелковая подкладка. Развернулась она. Потом долго росли рукава, воротник и полы. Наконец все покрылось пушистым сукном.

И вот пальтецо готово. Принес его Заяц Кате домой. В ряд пуговицы на нем — голубые, лаковые. А Заяц шкатулку открыл и запустил туда лапу. Нагреб пуговиц, что остались от летних платьев, ярких, прозрачных, точно леденцы. Платья не то, что пальто. Быстро растут. Распустились они на грядках, точно цветы: голубые, лиловые, сиреневого цвета. Как раз к лету!

Оцените статью
Добавить комментарий