СЕЛО КОТОВАСЬКИНО

СЕЛО КОТОВАСЬКИНО. Светлана Волкова

Стояло на горе село Котоваськино. Там жил кот по имени Васька. В доме у Васьки чисто: вымыты полы, вылизаны миски.

Закончит Васька прибираться, сядет на крыльцо, станет умываться, лапу мусолит — гостей намывает. Приезжайте, гости!

Никто не приезжает.

Старается Васька, скребет под ухом. А от гостей — ни слуху ни духу. Трет лапой нос, чисто моет щеки.

—   Гости не приедут! — дразнятся сороки.

Васька кот не унывает. Пошел на базар, купил умывальник. Повесил во дворе. Утром слышит — звенит умывальник: трень-брень! Вышел во двор: девчонка умывается — беленькая, маленькая.

—   Как звать тебя?

—   Катя. Я в гости к тебе.

—   А надолго?

—   Как будет гоститься.

Рад Васька кот. Ходит по одной половице. Кормит свою гостью шаньгами творожными. Наливает в умывальник воду чистую, колодезную.

Целый день у Васьки звон во дворе, бренчит умывальник: треньбрень!

—   Мне, — вздыхает кот Васька, — носить воду не лень.

Боязно мне: умываешься часто. Белей белого будешь — сороки утащат.

Уехал кот Васька в лес за дровами, налетели сороки и Катю утащили.

Посадили в гнездо. Гнездо на сосне высоко-высоко.

Погалдели и разлетелись.

Осталась Катя одна в лесу темном.

Слезла с сосны, по лесу пошла и вышла к вороньему дому.

Двери открыла — все у воронов черное, стены не белены, печка закопченная.

Под потолком люлька, а в люльке лежит вороненок.

Подошла Катя к люльке, агукает.

А вороненок из люльки:

— Зачем ты пришла сюда, глупая! Сейчас вернутся домой мои братья-вороны. Один брат

—   дровосек, охотник — второй, ну а третий — разбойник. Уходи скорее!

Катя к дверям, а вороны-братья уже у дверей. Все на конях.

Дровосек — с топором, охотник — с ружьем, разбойник — с саблей.

Увидали Катю:

—   Будешь у нас хозяйкой. Печку истопишь, корову подоишь, напечешь калачей белых да сдобных. Да не вздумай убегать — все равно догоним.

Делать нечего, взялась Катя растапливать печку. А вороненок из люльки:

—   Карр! Стараешься даром. Воронова печка с дымом, с угаром.

Задымила, закоптила печь, дым щиплет в горле, глаза Кате ест.

А Катя тесто заводит. От едкого дыма не плачет: боится, что пересолит калачи.

Подал голос вороненок:

—   Карр! Не выйдет белых калачей. У нас мука вся черная!

—   Не беда, что черная. Я просею, как бабушка учила.

Десять раз просеяла — мука не побелела, просеяла сто раз — руки заболели.

Вороненок ей опять:

—   Стараешься зря. Братья-вороны вернутся — выклюют тебе глаза.

Катя песни распевает, чтоб не было страшно. Сыплется мука, сито в руках пляшет.

Вороненок каркает:

— Тебе придется не сладко… А из сита вдруг — снег, белая крупчатка! Стала Катя калач в печку сажать, ей под ноги кочерга, чумазая, вся в саже.

—   Ишь, умытая какая! Сейчас тебя измажу!

—   А как тебя, Кочерга, величают по отчеству?

—   Кондратьевной звали.

—   Пойдемте, Кондратьевна, я вас почищу песочком.

Заблестела, засияла Кочерга:

—   Я и новая такая не была!

Печка увидала, так и ахнула:

—   Как бы мне не закоптить вас, Кочерга Кондратьевна.

Перестала коптить да дымить. Жарко горит, ровно. Тепло в вороньем доме, пахнет сдобой.

А вороненок из люльки:

—   Иди встречай корову. Да не сладишь ты с ней. Наша Ведьма с норовом.

Кочерга вздыхает:

—   Ох и вредная…

Корова, и правда, глядит ведьма ведьмой. Наставила на Катю острые рога.

—   Прут сломи да огрей-ка ее хорошенько! — из дому кричит Кочерга. Повертела Катя прут в руках, повертела… Расцвел прут в руках барашками белыми. Корова на вербу глядит, бодаться забыла.

—   Это вороны назвали меня Ведьмой. Верба мое имя.

Молока дала Верба полный подойник.

Вернулись вороны-братья домой, всем остались довольны.

Спать улеглись по лежанкам.

—   Нам завтра вставать спозаранку. Всю ночь люльку качай, чтоб наш меньшой не кричал. А будет кричать, задай ему таску.

Катя:

—   Лучше расскажу ему сказку.

До утра говорила, слушал, молчал вороненок. К утру у него выпало одно перо черное. Катя сожгла его в печке. Назавтра опять завела сказку с вечера.

Сказка за сказкой, ночь за ночью, черных перьев все меньше, белых все больше. А как выпало перо черное последнее, стал вороненок гусенком белым.

Нашла Катя во дворе березовую чурку, запеленала ее, положила в люльку.

Ночь пришла, братья-вороны спят, сами слушают вполуха. Слышат они — качается люлька, сказка говорится. Только разбойнику-ворону что-то не спится.

Встал он с лежанки. Вот тебе и на! Люльку-то качает Кочерга.

Вороны — в дверь. Не открывается дверь, ее корова Верба рогами приперла. Вороны- братья в окно, скорей на коней и за Катей в погоню. Скачет лесом Дровосек, мчит лугом Охотник, полем рыщет Разбойник.

А Катя по речке плыла на белом гусенке. Накрыла ее черемуха белым шатром. Не увидел ее Дровосек, не услышал Охотник, промчал мимо Разбойник на коне вороном…

И вот опять Катя в селе Котоваськино.

Сороки клювы разинули:

—   Здрасьте! Опять тут девчонка да еще с гусенком! Идут оба селом. Где пройдет гусенок белый, там чисто-светло.

Яблони белы, будто облил их кто молоком. Трубы закопченные — как выбелили мелом. Закричали сороки:

—   Вот напасть так напасть! Теперь не то что девчонку, иголки не украсть. На белом видать нас, пестрых.

Наливает кот Васька в умывальник воду, встречает гостью.

Оцените статью
Добавить комментарий