С этого дня жизнь Железного Дровосека, а ныне – мастера Гуда чудесным образом преобразилась. Корина поселилась во дворце и бурно взялась за дело. Со времен Бастинды здесь мало что изменилось, разве что во дворе убрали железные клетки, в которых злая волшебница любила держать свирепых зверей (если помните, в одной из них некогда побывал Смелый лев). Уборщицы во главе с Тализой сметали пыль в коридорах да иногда мыли полы в комнате повелителя, и только. Больше ста комнат огромного дворца пустовали, на стенах не было ни единого ковра. Дровосек был воином и рабочим. На что ему роскошь?
Корина начала с того, что разбила во дворе великолепный парк. У нее уже был опыт по этой части, но сейчас девушка превзошла сама себя. Перед парадным входом дворца она за одну ночь вырастила чудесный цветник, а еще через день жители Басты собрались у ограды дворца, чтобы полюбоваться на фантастический фруктовый сад. Ветви сотен деревьев сгибались от зрелых, никем не виданных плодов. Яблоки истекали медовым соком, груши отливали золотом. А еще здесь росли манго, кокосовые орехи, инжир, виноград и еще десятки плодов.
Мигуны робко жались к ограде, любуясь на это фруктовое изобилие. К полудню ко дворцу сбежался весь город, чтобы посмотреть на чудо. Все уже прослышали про некую Корину, явившуюся нежданно‑негаданно из Голубой страны. Об этом всем и каждому рассказывала Тализа. Она объясняла, что девушка приходится мастеру Гуду чуть ли не дочкой – ведь он был когда‑то человеком и у него в Голубой стране была невеста. По словам Тализы, Корина оказалась редкой красавицей, но характер у нее был не ангельский. Она без долгих слов выпроводила уборщиц из дворца, заявив, что пока не нуждается в их услугах.
«Я сразу смекнула, что эта девушка непростая, – говорила Тализа. – Но кто же мог подумать, что она – волшебница! Смотрите, какой сад за одну ночь сотворила!»
Мигуны, впрочем, уже и сами сообразили, что новая обитательница Фиолетового дворца знакома с чародейством. Одно было неясно – добрая она волшебница или злая? Многие, особенно пожилые Мигуны, помнили времена правления Бастинды и ничего хорошего от новой волшебницы не ждали. «Погубит она нашего мастера Гуда, погубит», – вздыхали они.
Ровно в полдень ворота ограды распахнулись, и Мигуны увидели взвод стражников. Возглавлял его всем известный весельчак и балагур Понт. Сегодня он выглядел важным, доспехи его были начищены до блеска. Прокашлявшись, Понт обвел толпу суровым взглядом, и Мигуны сразу притихли.
Стражник развернул свиток и громким голосом прочитал:
«Указ номер один мастера Гуда, повелителя Фиолетовой страны. Сим указом довожу до сведения моего народа следующее:
Первое. Отныне в моем дворце будет жить Корина, дочка моей бывшей невесты. Приказываю всем относиться к ней как к принцессе Фиолетовой страны, второй после меня ее правительнице.
Второе. С этого дня принцесса Корина начинает набор придворных в мой дворец, дабы он не уступал своим великолепием дворцу Мудрого Страшилы в Изумрудном городе. Каждый знатный и богатый горожанин может прийти на прием к принцессе, и она решит, годится этот Мигун в придворные или нет. Из Мигуний принцесса отберет фрейлин, которые будут составлять ее свиту.
Третье. Отныне каждое воскресенье в моем дворце будут проходить пиры и балы. В них обязательно должны участвовать придворные, а также другие, особо приглашенные Мигуны.
Четвертое. С этого дня я ввожу налог – один золотой в месяц с каждого богатого Мигуна и один серебряный – с зажиточного. Бедные от налога освобождаются.
Пятое. Молодые парни отныне будут служить в моей армии. Мы должны быть готовы к тому, чтобы дать отпор любому врагу. Армию буду обучать я сам, и я же буду ею командовать. Присваиваю себе звание Маршала.
Шестое. Рвать яблоки и другие фрукты в дворцовом саду запрещается. Дворцовая охрана будет следить за этим и наказывать виновных. Но каждый день ровно в полдень стража будет выносить за ворота корзинки с плодами, которые будут раздаваться всем желающим от имени принцессы Корины. Просьба корзинки на следующий день возвращать, потому что их на всех не напасешься.
К сему приложил руку мастер Гуд, правитель Фиолетовой страны, Маршал».
Мигуны озадаченно переглянулись и дружно почесали затылки. Про налоги они забыли со времен Бастинды, но та брала со всех – и с богатых, и с бедных – по пять золотых монет в месяц. Все бедные после этого разбежались из Басты кто куда, многие и до сих пор не возвратились. Насчет армии дело было совсем новое. Раньше как было? Нападал на Фиолетовую страну какой‑нибудь неприятель, и все мужчины‑Мигуны вооружались кто чем, даже столовыми ножами и вилками. Толку от такого войска было немного. Конечно, о завоевателях в стране Торна давно и слыхом не слыхивали, однако всякое может случиться. Так что армия, скорее всего, дело нужное…
Все эти разговоры да рассуждения разом кончились, когда из ворот вышли двадцать стражников и вынесли корзины с плодами. Затем они вернулись и вновь принесли фрукты. Бери, налетай!
Что тут началось! Мигуны роем налетели на даровые фрукты и стали хватать все, что под руку попадалось. Кому‑то удалось ухватить целую корзину, кому‑то – пару сочных яблок, а некоторым и вовсе достались экзотические ананасы и бананы. Пронырливые мальчишки успели перепробовать все. Женщины вырывали фрукты друг у друга, обмениваясь нелестными словами. Кое‑кто из мужчин затеял даже драку, но тут стражники вернулись с новыми корзинами, наполненными до краев плодами.
В результате хватило всем – кому больше, кому меньше, но хватило. Довольные Мигуны разошлись по домам. По дороге они продолжали спорить и сошлись на том, что Корина, скорее всего, ДОБРАЯ волшебница. Стала бы Бастинда угощать их фруктами, как же, держи карман шире!
Корина и Дровосек наблюдали за всей этой суматохой, стоя на балконе. Мастер Гуд был мрачен. За тридцать лет своего правления он издал первый указ, да и тот был написан под диктовку Корины. Не все в нем нравилось Гуду, а если говорить честно, то не нравилось ничего. Но он не мог отказать красавице Корине, при одном виде которой у него начинало гулко биться сердце. Не важно, что оно было шелковым и набито опилками. Ведь его сотворил сам Великий Гудвин, а значит, оно могло любить…
– Вот и хорошо, – с усмешкой сказала Корина, глядя, как потрепанные Мигуны расходятся по домам. – Смотрите, мастер Гуд, как довольны ваши подданные! У них отныне начинается новая жизнь. Вот увидите, какие веселые пиры мы будем закатывать! А балы! Обожаю танцевать. В городе, наверное, найдется немало галантных кавалеров.
Гуд взглянул на Корину, почувствовав нечто вроде укола ревности.
– Знаешь что, Корина, не называй меня «мастер Гуд», ладно? – почти умоляюще попросил он. – Просто Гуд…
– Хорошо, – послушно сказала девушка, пряча насмешливую улыбку. Она не ожидала, что будет так легко управлять Железным Дровосеком. Она живет во дворце всего‑то три дня, а эта говорящая железяка уже готова просить ее. И это было приятно. – Только при слугах я буду называть вас «ваше величество», а вы меня – «ваше высочество». Так звучит гораздо лучше, чем просто Гуд или Корина.
– При слугах? – удивился Дровосек. – Что‑то я не понял. Откуда же взяться во дворце слугам?
– Я уже наняла их сегодня утром, – снисходительно пояснила принцесса. – Как же нам содержать такой большой двор, задавать пиры и балы без слуг? А кухарки, плотники, дворецкие, портные и прочее, прочее, прочее? Какой же королевский дворец может обойтись без прислуги?
Брови Дровосека взметнулись чуть не до короны.
– Королевский? – в ужасе воскликнул он. – Где же ты видишь королевский дворец?
Корина сделала широкий жест рукой.
– Это и есть королевский дворец, – почти пропела она. – Ваш дворец, ваше величество, и мой тоже.
Она церемонно присела, выказывая почтение своему повелителю. Дровосек озадаченно поскреб бороду и вздохнул: все это ему не нравилось. Но как отказать Корине?
Через неделю в Фиолетовом дворце состоялся первый бал. Новоиспеченные придворные Мигуны в красивых нарядах, придуманных самой принцессой, собрались к семи вечера у главного входа. Их встретил важный дворецкий в роскошном камзоле. Слуги проводили придворных в большой зал. Заиграла музыка, и Мигуны начали танцевать (танцам всю прошедшую неделю обучала их та же Корина). Слуги разносили фрукты и сладкие вина. Придворные танцевали, тихо переговариваясь, а сами не сводили глаз с двери. Они ждали короля Гуда (так Корина приказала им называть правителя) и принцессу. Высокие особы задерживались.
Ровно в восемь узорные двери распахнулись, и Дровосек вместе с Кориной вошли в зал, освещенный сотнями свечей. Придворные ахнули от изумления и тут же низко поклонились.
Корина была в белоснежном платье, украшенном самоцветами. Ее чудесные черные волосы были красиво уложены, и в них сверкали бриллианты.
Дровосека было не узнать. Его туловище покрывал слой чистого золота. Корона также была золотой, с небольшими изумрудами. Вид у короля Гуда был смущенный, зато Корина сияла. Ведь это был ее первый бал!
– Мы приветствуем наших придворных в этот замечательный вечер, – звонко сказала она. – Пусть всем сегодня будет весело! А где же цветы? Почему в зале нет цветов?
Она взмахнула рукой – и тотчас откуда‑то из воздуха появились тысячи белых роз. Они закружились над головами пораженных Мигунов, сплетаясь в венки и букеты и затем плавно опустились в руки придворных. Те зааплодировали, восторженно приветствуя принцессу.
Корина улыбнулась и протянула руку королю. Гуд вздохнул и пригласил Корину на танец.
Целую неделю принцесса учила короля танцам, так же как и придворных, но Гуд оказался неважным учеником. Он так боялся наступить девушке на ногу, что двигался очень скованно.
– Я могу раздавить твою прелестную ножку, – пробормотал он. – Ведь я такой тяжелый!
– Не бойтесь, – с усмешкой сказала Корина. – Вы ведь знаете, я могу немного колдовать. Вы НИКОГДА не наступите мне на ногу, даже если очень захотите.
И все же Гуд был плохим партнером. После первого же танца он сказался усталым и предоставил Корине самой выбирать кавалеров. Сразу с десяток молодых Мигунов ринулись к ней, надеясь на благосклонность принцессы.
Ох, как было весело тем вечером! Музыка звучала не смолкая, во дворце шумно взрывались петарды, в небе расцветали огни фейерверков. Весь город этой ночью не спал. Горожане танцевали на площадях, где тоже играли оркестры. На расставленных прямо на улицах столах теснились блюда с фруктами и легкими винами. Мигуны еще никогда так не веселились. Они славили Гуда и Корину:
– Да здравствуют король и принцесса, ура! Ура!
Ближе к ночи Дровосеку надоел бал. Он не привык попусту тратить время, и танцы казались ему бессмысленным занятием. Созвав придворных, входивших в только что организованный Военный Совет, он предложил им обсудить вопросы создания армии Фиолетовой страны. Придворным конечно же не хотелось покидать бурлящий весельем зал, но они не осмелились ослушаться короля.
– Пойдемте наверх, – предложил им Гуд. – Хотя нет… Во дворце слишком шумно. В саду я построил несколько беседок, отправимся‑ка туда.
Когда король с советниками ушел, Корина вдруг почувствовала себя усталой. Она попросила придворных продолжать бал, а сама пошла к себе в комнату на второй этаж. Уходя, она сделала знак оркестру играть еще громче.
Поднявшись в свою комнату, Корина закрыла дверь на ключ, затем подбежала к окну, выходившему в сад. Как она и ожидала, Гуд направился со своими советниками в дальний конец аллеи, подальше от шума и суеты.
Губы Корины скривила злая усмешка. Ее план сработал! Девушка вошла в комнату Гуда – даже став королем, он не захотел занять покои попросторнее, – где в углу стоял огромный топор с золоченой ручкой.
– Бумби, брамди, дамби, тап! – громко сказала Корина. – Ванди, крамди, ламби, гап!
И тотчас ее тонкие руки налились стальной силой. Заклинание сделало принцессу такой же могучей, как Дровосек, и даже еще сильнее.
Схватив топор, Корина сунула его под мышку, словно зонтик, взяла свечу и зашагала по длинному коридору в другое крыло дворца. Там, за дубовой дверью, находились покои колдуньи Бастинды. Никто – ни Мигуны, ни Дровосек – ни разу не приближался к этой двери. Мигуны – из страха, а Железному Дровосеку это было просто ни к чему.
Нечего и говорить, что Корина в первый же вечер своего пребывания в Фиолетовом дворце попыталась проникнуть в комнаты колдуньи. Взяв свечу, она осторожно пробралась по темному коридору к дубовой двери. От Мигунов Корина наслышалась о коварстве Бастинды. Встреча с призраком погибшей ведьмы в заколдованном лесу подтверждала: от этой злобной старушенции можно ожидать чего угодно. Сама Гингема побаивалась свою одноглазую сестру, особенно после того, как та неизвестно где раздобыла волшебную книгу Торна. Как знать, быть может, Бастинда оставила в своих покоях неприятные сюрпризы для непрошеных гостей?
Увы, ничего из этой затеи не получилось. Дверь оказалась заперта изнутри. Корина прочитала все открывальные заклинания, которые только знала, но это не помогло. Дверь даже не шелохнулась.
Конечно, можно было пригласить плотников и попросить их взломать дверь под видом ремонта, но Корина не стала этого делать. Никто не должен знать, что она проявляет хоть какой‑то интерес к комнатам колдуньи. Наивные Мигуны считают ее ДОБРОЙ волшебницей, ну что ж, пусть пока так думают. Но ей нужно было завладеть еще одной магической книгой Торна. Та, что она обнаружила в брюхе чучела крокодила, касалась волшебств, которые можно было совершить только здесь, за Кругосветными горами. В Большом мире Корина была бессильна. Но ей очень хотелось отомстить семье фермеров Смитов из Канзаса, и особенно этой ненавистной Элли, фее Убивающего Домика! Мало того что эта мерзкая девчонка убила Гингему, она еще так очаровала Железного Дровосека, что тот через слово вспоминает ее имя. Корину это ужасно злило, и она еще больше возненавидела светловолосую девочку из Канзаса.
В конце концов Корина поняла: дверь в комнаты Бастинды можно только взломать. Но как незаметно и, главное, тихо снести мощные дубовые двери?
И тогда‑то принцессе пришла в голову идея организовать грандиозный бал, а заодно и праздник во всем городе. Дворец буквально содрогался от топота ног сотен танцующих и оглушительных звуков оркестра. На улицах было еще шумнее. Самое время браться за дело.
Корина подняла тяжелый топор над головой, словно пушинку, и обрушила его на створку двери. Та дрогнула, но устояла.
Корина наносила удар за ударом в каком‑то исступлении. Ей даже думать не хотелось о том, что сила умершей колдуньи может противостоять ее натиску. Она сломает эти невидимые запоры, сломает!
Сам Дровосек позавидовал бы мощи ударов и неутомимости принцессы. Наконец что‑то за дверью звякнуло, и одна из створок распахнулась внутрь. Тяжело дыша, Корина отложила топор и вошла в комнату, держа перед собой горящую свечу.
Она была в покоях Бастинды.
