Персидская сказка
Стоял когда-то в городе Алеппо богатый караван-сарай. Никогда он не пустовал, всегда в нём было полно народу, всегда хранилось в нём много товаров и всякого добра. А напротив, через улицу, стояла баня.
Во дворе караван-сарая был вырыт глубокий колодец, из него брали воду. И вот нашёлся в городе грабитель, который прорыл подземный ход, начинавшийся из печки в бане и выходивший прямо в этот колодец, как раз над самой водой.
Как-то глухой тёмной ночью, когда ворота караван-сарая были накрепко заперты, пробрался грабитель по этому ходу в колодец, вскарабкался из него наверх и дочиста ограбил тамошнюю лавку — унёс и деньги, и товары. Затем вор снова влез в колодец и исчез.
Наутро раскрылось воровство, в городе поднялся шум, и народ стал сбегаться к караван-сараю. Собралась городская стража и стала обсуждать, куда могли деться деньги да товары, кто мог их взять. Долго гадали и, наконец, пришли к общему мнению: грабители — это сам старик, хозяин караван-сарая и его сыновья. Больше, мол, некому. Схватили бедняг и стали их пытать.
Сколько ни клялись старик и его сыновья, сколько ни кричали, ни плакали, ни у кого они не вызвали сочувствия. А настоящий грабитель стоял тут же, в толпе зевак. И подумал он: «А ведь это никак не назовешь мужеством — вот так стоять здесь, знать, что виноват ты, и смотреть, как мучают безвинных людей». Подумал он так, шагнул вперед и крикнул стражникам: «А ну кончайте мучить этого старика и его сыновей! Они здесь ни при чем. Это дело моих рук!»
Стражники оторопели. Смотрят — стоит перед ними юноша, стройный и высокий, на голове высокая шапка из черного барашка, на поясе кинжал, одет, обут во всё новое, добротное. Поразились они и говорят ему: «Ну, уж коли сам признался, так говори: куда унёс добро?»
— А оно здесь же, в караван-сарае, спрятано на дне колодца. Дайте мне верёвку, я обвяжусь ею, спущусь в колодец, подниму всё добро, а там — будь, что будет. Какой приговор мне вынесут, что падишах решит — тому и быть!
Как сказал он это, в толпе стали раздаваться крики одобрения его мужеству и благородству. Стражники, не мешкая, принесли длинную верёвку, юноша обвязался ею, другой конец верёвки дал стражникам, спустился в колодец, быстро обрезал верёвку и… был таков. Удрал он через подземный ход — только его и видели. Ждали стражники, ждали — ни знака, ни голоса никто не подаёт.
Когда совсем вышли из терпения, спустили ещё кого-то в колодец. Когда подняли его назад, он рассказал, что у самой воды есть подземный ход и ведёт он в баню. Все только рты пораскрывали от удивления: «Вот это — ловкий парень, ничего не скажешь! И сам ушёл, и добро унёс, и безвинных спас!»
