Шесть котят у Василисы. Пять серых белолапых, а шестой — Полосатый. Пять смирных, послушных, а шестой — озорной. Бабка Анфиса Полосатого за уши трясет: за маятник цеплялся, ходики оборвал. Дед Полешко Полосатого за шиворот тащит: табак рассыпал, кисет разорвал. Мышка Прокопьевна на Полосатого с жалобой:
— Он меня, Прокопьевну,
Укропьевной дразнит!
Взяла кошка Василиса полотенце, отхлестала своего Полосатого.
— Не цепляйся за маятник! Не дергай кисет! Не дразни Укропьевной нашу Прокопьевну! Полосатый вырвался, на улицу выбежал, на крышу залез.
На крыше труба, из трубы дым столбом, вскарабкался Полосатый по столбу и очутился на небе.
Бежит по небу пушистое облако.
Полосатый к нему:
— Давай играть!
Тронул пушистое облако лапой — из облака пух во все стороны.
Увидела это грозовая туча, нахмурилась.
Загремел гром, пошел дождь. А Полосатый и рад. За дождевые нитки цепляется, дергает. Весь дождик запутал, в клубок замотал. Дождик и перестал.
Протянулась по небу пестрая радуга.
Катается по ней Полосатый, кувыркается, точно на бабкином половике. Только недолго радуга в небе стояла, скоро растаяла. Негде кувыркаться. И облака сторонятся, боятся. Скучно стало на небе.
Прибежал Полосатый туда, где дым, — к Анфисиной трубе. Слез вниз, молока напился и уснул до вечера.
Вечер настал, в двери — стучат.
— Открывайте, это мы, соседские коты.
Дома ваш Полосатый?
— Дома. Где ему быть?
— Мы пришли его бить. Луны в небе нет. Нам, котам, без Луны не живется, по крышам не лазается и не поется.
Вышел Полосатый:
— Я Луну не брал!
— И пушистое облако не ты растрепал? И дождь в клубок не ты смотал?
Кошка Василиса послушала, с гвоздя полотенце сняла.
Бабка Анфиса прут принесла.
Идет дед с ремнем.
Коты рукава засучили.
— Мы так не уйдем!
Только Пашутке Полосатого жалко: надо Луну искать, надо мышку Прокопьевну звать.
— Помоги, Прокопьевна!
— Выручай, Прокопьевна!
А Прокопьевна из чулана: «Не буду помогать! Не стану искать! Он меня, Прокопьевну, Укропьевной зовет».
Искали Пашутка с Полосатым Луну. Искали, искали, пока не устали.
Соседские коты от двери не уходят.
Кошка Василиса полотенце не уносит.
Стоит дед Полешко с ремнем.
Ждет бабка Анфиса с прутом.
Помоги, Прокопьевна!
Выручи, Прокопьевна!
Мы искали в самоваре,
Мы искали в чайнике,
Мы искали в кадке,
Искали в умывальнике,
В поддувале и в трубе,
Нет Луны нигде.
В поддувале — зола,
В трубе — дым и сажа.
Помоги, Прокопьевна,
Отыскать пропажу.
Сжалилась мышка Прокопьевна, надела очки с одним стеклышком. Весь дом и весь двор обошла, а Луны не нашла.
Прячет глаза:
— И на старуху бывает проруха.
А соседские коты от дверей не уходят…
Кошка Василиса полотенце не уносит…
Стоит бабка Анфиса с прутом…
Ждет дед Полешко с ремнем…
Вздохнула Прокопьевна, ушла в свой чулан.
Назад пришла с плошкой. В плошке огарок от старой Луны, закопченный, заплывший.
— Только и свету было в чулане, — жалеет огарок Прокопьевна. А сама трет огарок золой, чистит огарок песочком. Заблестел огарок от старой Луны ярче нового месяца. Ушли коты домой не пустые — с Луной.
Ушел дед Полешко с ремнем.
Ушла бабка Анфиса с прутом.
Кошка Василиса полотенце повесила.
Опять Полосатому весело!
Побежал Полосатый к Прокопьевне в темный чулан.
— Мышка Прокопьевна, я в чулане с тобой посижу. Я глазами тебе в темноте посвечу.
