Латышская сказка
Давно это было. У самого моря стоял маленький домишко, и жил в нём бедный рыбак. Что наловит в море, только тем и сыта его большая семья.
А тут случилось так, что восемь дней подряд в его сети ничего, кроме тины и водорослей, не попало. Изголодались все. На девятый день с первыми лучами солнца вышел рыбак в море. Но и в этот день ни одна рыба не заплыла в его сети. Совсем загоревал бедняга. Как вернуться с пустыми руками к голодным детям?! А солнце уж к морю клонится.
Откуда ни возьмись, плывёт к нему лодка. Да не малая: девять человек в ней видны. Кричат из лодки:
— Эй, рыбак! Много ли рыбы наловил?
— Какое там! Девять дней ничего поймать не могу. — Сказал и обмер.
Лодка подплыла близко, и стало видно, что в ней не девять человек, а один — о девяти головах.
— Так и дальше у тебя пойдёт, — говорит Девятиголовый, — пока не отдашь мне в батраки своего старшего сына. Сам с голоду пропадёшь и детей всех уморишь.
Растерялся рыбак. Слова вымолвить не может.
— За сына не бойся, —говорит Девятиголовый. —Работа у меня не тяжёлая. Кормить я его буду досыта. Ещё и платить стану. А уж рыба в твои сети сама поплывёт. Завтра на восходе солнца буду ждать у Большого камня. Приводи — не пожалеешь. — Сказал и уплыл.
Вернулся домой рыбак. Рассказал всё как было. Смотрят все на старшего сына, а он говорит:
— Что ж, отец, веди меня завтра к этому — Девятиголовому. Не помирать же всем с голоду. Да и не боюсь я его. Веди.
Чуть край солнца стал подниматься из-за моря, подошёл рыбак с сыном к Большому камню. А Девятиголовый уж там. Посадил паренька в лодку и поплыл.
Смотрит им рыбак вслед, а ничего не видит. Слёзы глаза туманят. Жаль сына. Своими руками отдал его неведомо кому, неведомо куда. А как не отдать, когда голод замучил!
Долго плыл Девятиголовый по морю. Наконец из-за моря поднялась гора. К ней и подплыли. Вышел Девятиголовый из лодки и исчез.
Ждёт-пождёт его паренёк. Вот уж солнце и на полдень поднялось, и на закат повернуло, и к морю спускаться стало. А Девятиголового всё нет как нет.
Вылез парнишка из лодки. Лодку на берег втащил. А куда идти — не знает. Подошёл он к горе. В горе нору увидал. Заглянул, а вдалеке — словно светится что-то.
Полез парень в гору. Идёт, а ход всё выше и больше становится. Шёл, шёл — и пришёл к медным воротам. Дальше пути нет. Постоял паренёк, да и стукнул слегка в ворота. Ни ответа, ни привета. Стукнул тогда он погромче — опять никакого ответа.
Тогда паренёк заколотил в ворота что есть мочи.
Открылись ворота. Вышла пригожая девушка, спрашивает:
— Откуда это ты, такой смелый, взялся?
— Хозяина я ищу. Девятиголовый в батраки меня нанял. Может, знаешь, где он?
— Здесь он. С утра спит крепким сном.
— Утром он меня и привёз. Я всё его в лодке дожидался. Он ушёл, ничего не сказал. А теперь уже дело к ночи…
— Какой терпеливый выискался! Голодный небось? Пойдём, накормлю.
Накормила его девушка, спрашивает:
— Боишься Девятиголового?
— Нет, не боюсь.
— Думаешь, угодить ему сумеешь?
— Не знаю. Стараться буду.
Понравился паренёк девушке. Говорит она ему:
— Угодить Девятиголовому ты не сможешь. Перехитрить да победить его я бы тебе помогла, кабы ты меня слушал во всём.
— Всё сделаю, как скажешь. Я не трусливый.
— Ну, слушай. Скоро проснётся Девятиголовый. Станет тебя посылать работать, а ты говори, что нанимался работать днём.
А ночью глаза у тебя слепнут: не видишь ты ничего. Станет он тебе грозить, а ты своё тверди. Не отступай. Станет он тебя бить, мучить, а ты терпи и молчи. Голоса не подай. Не испугаешься?
Выдержу.
— Вот, коли выдержишь, я скажу, что дальше тебе делать.
Как сказала девушка, так всё и случилось.
Проснулся Девятиголовый и стал паренька посылать работать. А тот и говорит, что ночью ничего не видит. Работать только днём может. Девятиголовый обозлился. Стал его толкать, стал грозить. А паренёк всё своё твердит:
«Ночью я ничего не вижу. Я днём работать нанимался».
Набросился тут на него Девятиголовый. Стал его бить, мучить по-всячески.
А паренёк молчит. Терпит.
Бил его, бил Девятиголовый, а парнишка хоть бы звук проронил. Закусил губы, терпит.
Устал, наконец, Девятиголовый бить его. Отшвырнул паренька в сторону. Плюнул с досады. «Так я и не услыхал его голоса! У, проклятый! Каменный, что ли?!» — плюнул ещё раз и пошёл спать.
Как захрапел Девятиголовый, пришла девушка.
— Молодец, — говорит, — выдержал!
А молодец ни рукой, ни ногой шевельнуть не может. Как отшвырнул его Девятиголовый уходя, так он и лежит.
Присела над ним девушка, стала каким-то зельем смазывать ему раны, ссадины. И паренёк вдруг почувствовал, что всю боль как рукой сняло, а сам он — словно больше, сильнее стал. Дивится он.
— Не дивись, паренёк, — говорит ему девушка. — Это к тебе перешли силы Девятиголового. Сколько у Девятиголового сил убыло, пока он тебя мучал, столько у тебя их прибыло. Поешь да спи. Много тебе ещё надо набраться сил, чтобы одолеть Девятиголового. В следующую ночь он тебя снова будет мучать. Не оплошай: терпи молча.
В следующую ночь всё повторилось. Стал Девятиголовый посылать паренька работать, а тот своё твердит:
— Я, хозяин, нанимался днём работать. Ночью я не могу. Я ничего не вижу.
Как услыхал это Девятиголовый, давай его что есть силы мучить.
Стиснул паренёк зубы, терпит.
Долго бил-колотил его Девятиголовый. Наконец устал, плюнул снова.
— Вот проклятый какой! — говорит.— Так голоса и не подаёт.
Выругался и пошёл спать.
Как послышался храп его, пришла девушка. Залечила пареньку раны своим зельем. И как только прошла боль, почувствовал он, что против вчерашнего силы у него удвоились.
Говорит ему девушка:
— Нет, этих сил ещё мало. Придётся тебе ещё терпеть.
В третью ночь Девятиголовый мучал паренька ещё
страшнее.
Терпит парнишка, терпит, но когда показалось ему, что больше он выдержать не сможет,— бросил его Девятиголовый. Выбился он из сил, зубами со злости заскрипел.
— Тьфу! Надо же! Так до сих пор и не услыхал я его голоса!
Ушёл Девятиголовый. Завалился спать.
Пришла девушка. Залечила зельем все раны, все царапины, все ушибы.
Говорит ей парень:
— Знаешь, у меня против вчерашнего сил втрое прибавилось!
Обрадовалась девушка.
— Это хорошо,— говорит она.— Я тебе припасла острый меч и вот это зелье. Бери меч и иди руби Девятиголовому его поганые головы. Торопись. Не давай ему новых сил набраться. Только помни: станет он тебя огнём жечь — заливай этим зельем огонь и руби, руби его что есть силы. Пока не срубишь ему все головы, не отступай и не медли.
Схватил парень меч, бросился к Девятиголовому и отрубил ему сразу три головы.
Рассвирепел Девятиголовый. Стал жечь парня огнём.
А парень от огненных языков, как угорь, увёртывается, зельем огонь заливает.
Долго они так бились. Наконец стал Девятиголовый ослабевать. Тут парень собрался с силами и одну за другой отсёк у него головы.
Как упала последняя голова, содрогнулась гора, а потом загрохотало всё вокруг и на том месте, где была гора, появился прекрасный город.
Подошла тут к парню девушка и говорит:
— Коли люба я тебе — будь королём в этом городе.
— Ты добрая и красивая девушка. Я тебя полюбил, как только увидел. Но кто ты?
— Я дочь морского короля,— говорит девушка,— моего отца убил Девятиголовый. Королевство наше он заколдовал, а меня держал в неволе. Теперь власть Девятиголового кончилась. И мы можем сегодня же отпраздновать нашу свадьбу.
— Нет,— говорит парень,— я на свадьбу должен родных позвать. Да надо, чтобы и приятели мои сплясали на нашей свадьбе!
— Будь по-твоему,— согласилась девушка,— зови всех. Вот тебе мой перстень. Поверни три раза его вокруг пальца, и где захочешь — там сразу и будешь. Только смотри, не хвастайся мной, а то быть беде.
Надел парень перстень невесты на палец, повернул его три раза — и он уже дома. То-то рады были отец с матерью! Они уже не чаяли сына живым увидеть, а он вдруг сильный, большой да ладный, как с неба свалился! Рассказал он тут всё, что с ним приключилось, позвал отца с матерью на свадьбу и пошёл родных да приятелей звать.
Идти ему мимо барского двора. А барин по двору прогуливался. Увидал парня, давай его расспрашивать — делать-то ему нечего.
— Где же это ты пропадал? Давно тебя не видел.
— За морем счастья искал,—отвечает парень и уйти хочет.
— Ну и нашёл счастье? — продолжает расспрашивать барин.
— Нашёл. Иду звать родню да приятелей на свадьбу.
— Ну, а кто же невеста твоя?
— Девушка добрая.
— А хороша она собой?
— Не знаю, барин, как и сказать.
— Может, так красива, как моя старшая дочь?
— Да нет, барин.
— Может, так хороша, как моя средняя дочка?
— Нет, барин.
— Может, так прекрасна, как моя младшая доченька?
Рассердился тут парень, да и говорит:
— Да отстань ты, барин, от меня со своими дочерьми! Где им тягаться с моей невестой! Она во сто раз красивее их!
Только сказал так-то — и не стало тут на пальце перстня.
Идёт он по дороге, горькими слезами заливается.
Как он теперь к невесте своей вернётся? Где найдёт её?
А по дороге, навстречу ему, идёт старая бабка. На плече у неё вязанка дров, и под тяжестью их она еле идёт, согнулась вся.
Пожалел её паренёк.
— Давай, бабушка, я тебе помогу, — и взял у неё с плеча вязанку.
А была это не простая бабушка, а сама матушка Лайма,— та, что добрым людям счастье приносит.
Остановилась матушка Лайма, спрашивает:
— Ты чего плакал, сынок?
Рассказал парень ей всю правду.
Говорит ему матушка Лайма:
— Ты почему же не послушал невесту? Добрый совет она тебе дала.
— Да я, бабушка, не хвастался. В сердцах с языка сорвалось. Обидно мне стало за невесту мою!
— Ну, ладно! На тебе башмачок. Надень его и беги к Луне. Расспроси её, как найти дорогу к заколдованному городу-горе.
Тут только парень и понял, какое счастье ему на долю выпало.
Бросился он к Луне, спрашивает он её о дороге. А Луна говорит:
— Я гуляю по ночам. Не приметила я дороги. Спроси лучше Солнце.
Прибежал парень к Солнцу. Просит:
— Укажи мне дорогу к заколдованному городу-горе.
Невеста там у меня осталась. Помоги мне.
— Не знаю я этой дороги,— отвечает Солнце.— Спроси у Отца ветров. Может, он тебе и поможет. Ветры всюду летают, все щели знают.
Помчался он к Отцу ветров. Стал просить его указать ему дорогу.
Выслушал его рассказ Отец ветров, взял двенадцать свирелей и подул в них. Одиннадцать ветров тотчас прибежали. Только двенадцатого, северного, не было.
Тогда дунул Отец ветров ещё раз, да так, что горы задрожали, а деревья к земле склонились.
Прошло не мало времени. Хотел Отец ветров дунуть ещё раз, только поднёс свирель к губам — северный ветер Зиемелис тут как тут.
— Где это ты замешкался?
— Прости, Отец. Что прикажешь? Далеко я был, у заколдованной горы.
— Вот это мне и надо. Отведи туда этого парня.
— Что ты, батюшка, где же ему за мной угнаться?
Не мели пустяков! У него на ноге башмачок матушки Лаймы.
Полетел Зиемелис, а парень — за ним. Не отстаёт, на пятки ветру наступает. Раз, два, три — вот и заколдованная гора.
Парень, как увидел свою морскую королевну-красавицу,— от счастья не знает, что и сказать.
В тот же день женился он на красавице. И живут они счастливо до сих пор.
Но уж больше он никогда, даже сгоряча, не хвастает.
