На задворках, в сарае, где крыша худая, семь братьев-дождиков жили. Исправно все семеро людям служили. Первый брат — Проливень — наливал в бочки воду, второй брат — Косой — поливал огороды, третий — Ситничек — грибы ситом сеял, четвертого звали Окатный.
Окатывал он ребят с головы и до пят.
Пятый брат — Спорый — бегал в леса и горы, приносил прохлады жбаны полные.
Дождик Бусый по капле поил птенцов желтопузых.
Седьмой брат, самый маленький, на дудке играл. Его звали Дударик. Спрячется Дударик под дырявым кувшином и играет на дудке камышиной. Все его слушают, а кто играет — не знают.
Знают только ребята, что засыпают под его песенку. А еще знают скворчата в скворечнике. Горох, морковка да репа на грядках, да огурцы в огуречнике.
Но вот скворчата превратились в скворцов. На огородах полно огурцов, репы, морковки. То-то ребятам раздолье!
Взрослые говорят:
— Не уродилось бы ничего, если бы не было дождя.
Вот и пришли ребята к старому сараю.
— Братья-дожди, мы вас приглашаем. Хотим угостить вас киселем.
На пир братья пришли всемером. Растерялись ребята:
— Где мы столько посуды добудем?
— Ничего, — отвечают братья-дожди, — мы со своей посудой.
Стали гости кисель хлебать: Проливень из бочки, Косой дождь из ведра с лейкой.
Просит Спорый дождик:
— Мне полный жбан налейте!
Дождик Окатный не отстает от брата:
— Вот мой ушат. Я пью кисель ушатами.
Братец Ситник наливает ситом. Ест и хвалит:
— До чего же сытно!
Дождику Бусому поднесли кисель в кувшине. А младшему — Дударику — налили в дудку камышиную, а больше киселя не осталось…
Прошел август месяц. Стали братья-дожди собираться в дорогу.
— Пора нам уезжать вместе с дядей Громом.
Запряг телегу дядя Гром. Уселись в нее дожди со своим добром. Ситник — с ситом. Спорый — с ушатом, Проливень — с бочкой большой, с лейкой — дождик Косой, Бусый
— с кувшином, Окатный — с ведром. Тронул телегу дядя Гром.
Бежит, догоняет ее Дударик:
— Меня забыли! Меня не позвали!
Заворчал дядя Гром:
— И этот не пустой, а с добром! Для твоей дудки нет на телеге места. Кони с места не сдвинутся. Но! Едем!
Сколько ехал, столько и плакал по дороге Дударик. Только вдруг догоняет телегу Журавлик, а в клюве — дудочка камышовая.
— Я до теплых краев ее донесу. Она не тяжелая.
…Весной, когда из теплых краев домой собирались, не взяли с собой Дударика.
— Для тебя на телеге нет места.
Братья домой не одни собираются: каждый — с невестой. А невесты у братьев — радуги. И у каждой сундук с нарядами.
Вернулись домой братья-дожди, за работу принялись. Льют ушатами, бочками, лейками воду, да только ничего не растет в огородах.
Вот незадача! Ни гороха с морковкой, ни репки… Хоть плачь. Приуныли ребята, галдят целый день голодные скворчата в скворечнике. Не алеют среди гряд маки, пусто в гряде огуречной…
Братья-дожди чешут в затылках, наряды жен-радуг их не веселят.
— Эх, не видать нам нынче киселя!
Собрались и пошли к журавлям.
— Где тут у вас журавлик, что с нашим младшим дружил?
Он летел за нами следом с его дудкой камышиной.
Вышел журавлик.
— Это я. Я за Дудариком слетаю.
Неделю не было его. А через неделю все увидели: летит верхом на журавле маленький Дударик. Обнял руками шею журавлиную, лежит и дудит в дудку камышиную. Морковка, горох, что в земле крепко спали, сразу проснулись:
— Слышите, Дударик!
Опустил на землю Дударика Журавлик. Хотел тот спрятаться под кувшин, да кувшин занят. Дождик Бусый из него поит скворчат. Сел Дударик играть в палисаднике, все его и увидали.
— Так вот кто на дудке играл! Играй, играй, пусть братья твои пока помолчат!
Вот и играл Дударик, когда его просили. Под песенки дневные горох, морковь да репка росли. Под песенки ночные — ребята и огурцы.
Август пришел. В старом сарае братья-дожди на пир собрались с женами-радугами вместе. Малыша Дударика посадили на почетное место. Таз киселя ему налили, дудку- камышинку цветами перевили.
