Идет по дороге бравый Солдат. Поправил ранец, а чтобы веселее идти было, запел песню:
— Я солдат Отставной,
Я бы рад
Идти домой,
Да солдатское
Упорство
Шутки шутит
Надо мной.
Я шагаю,
Раз и два!
Распеваю,
Раз и два!
Я завижу
Людоеда —
Нападаю,
Раз и два!
Воля-волюшка
Моя —
Нападаю
Без ружья,
Без штыка
Одолеваю —
Вот в чем
Волюшка моя.
Я солдат
Отставной,
Я бы рад
Идти домой,
Но иду,
Иду, иду,
А туда
Не попаду!
И дорожка ведет его через поляны, покрытые цветами, мимо тихих озер, по некрутым холмам, через неглубокие овраги. Солдат оглядывается, радуется родным местам. Вдруг он слышит писк —
громкий, жалобный, молящий о помощи. Солдат бежит на зов и видит: белка мечется у дупла. Рыжеватая ее шубка взъерошилась, шерсть стала дыбом от ужаса и ярости. Трехэтажный змей-желтобрюх стоит на хвосте, глядит немигающими глазами на белку. Медленно поворачивается его плоская голова к Солдату.
— Эй, ты! Разбойник! — окликает его Солдат сурово. — Ты что это задумал?
Змей шипит и свистит так оглушительно, что листья дрожат на деревьях, потом бросается на Солдата. Тот отклоняется и хватает змея за хвост. Встряхивает с силой, кружит. Бьет его о траву, о ветки. Несколько мгновений ничего не разглядеть за этим зеленым листопадом. Но вот затихает вихрь. Змей лежит на траве, завязанный в тройной узел, как морской канат. Бьется на месте, а распутаться не может.
— Вот тебе, змей-желтобрюх, наука! — говорит ему Солдат наставительно. — Не ползай по чужим лесам. Лежи тут, чтобы другим неповадно было.
— Отпусти, — шипит змей. — Не с-с-сам пришел.
— А кто же тебя послал? — спрашивает Солдат.
— Раз-з-звяжи, с-с-с-скажу, — шипит змей.
Солдат не отвечает, а белка прыгает ему на плечо
и шепчет:
— Спасибо тебе, Солдат, за моих бельчат. Сейчас я тебе орехов полный ранец насыплю.
— Не надо, хозяйка! — отвечает ей Солдат весело. — Я провиантом обеспечен. А скажи ты мне лучше — откуда этот змей взялся? Что-то раньше я в наших лесах таких чудищ не видывал.
— В семистах прыжках да в семистах шажках стоит черный лес, молчит, не дышит, не качается. Хозяйничает в этом лесу зверь не зверь, змей не змей, а невидимое чудовище. Из этого леса идут сюда все напасти, — отвечает ему белка.
— Заглянем туда! — говорит Солдат.
— Не ходи! Не ходи! — умоляет белка. — Живым не выберешься!
— Да ладно уж! — смеется Солдат. — Двум смертям не бывать, а одной не миновать. Не могу я по легкой дорожке да на печку.
Снова запевает Солдат свою песню… Шагает по дорожке. И вдруг слышит: трещат кусты, шуршит трава. Два медвежонка выбегают из чащи и бросаются к Солдату. Лижут ему руки, и вдруг разом, как по команде, валятся в ноги.
— Встаньте, ребята! — приказывает им Солдат.
Медвежата вскакивают.
— Беда, что ли, какая приключилась? Ну ведите, посмотрим, — говорит Солдат.
Медвежата бросаются в лес.
Солдат спешит за ними и видит: стоит медведь, покряхтывает. Задняя лапа его схвачена капканом. Солдат опускается на колено и разглядывает капкан: это огромная щучья пасть. Хитро запрятана она в траве. Тугие пружины ловко прилажены к чудовищным челюстям. Покачав головой, Солдат задумчиво поворачивает костяные винты. Щелкают, открываются щучьи челюсти. Медведь с ревом подпрыгивает, встает на задние лапы и отдает Солдату честь.
— Здорово, Миша! — говорит Солдат.
— Здравия желаем! — отвечает зверь тихо.
— Да ты, никак, устав знаешь? — удивляется Солдат.
— Так точно! — отвечает медведь. — Разве ты забыл меня, друг дорогой?
Он вдруг поднимает сук, лежащий на земле, и отчетливо и ловко показывает Солдату ружейные приемы. И на плечо берет, и на караул, и к ноге, и идет в штыки. Солдат хохочет.
— Да неужто ты Мишутка-медвежонок, которого я в лесу подобрал, за полком водил, поил и службе учил, а потом на волю отпустил?
— Так точно! — отвечает медведь. — Теперь я своим хозяйством живу с семейством. Сейчас мы
тебя отблагодарим, самым лучшим медом угостим. Эй, сынишки, просите гостя дорогого!
Медвежата становятся на дыбы, кивают приветливо головенками Солдату.
— Спасибо, Миша, но только меду мне не надо, — отвечает Солдат. — А скажи ты мне лучше — кто поставил этот капкан невиданный?
— Идем покажу, откуда они, разбойники, к нам заползают, — говорит медведь.
И они отправляются в путь. Вот дорожка раздваивается. Один путь ведет прямо, тем же веселым приветливым лесом, через поляны, заросшие цветами, мимо тихих лесных озер, по некрутым холмам, через неглубокие овраги. Другой ныряет прямо в чащу — черную, зловещую, неживую. Она словно
невидимой стеной отделена от соседнего леса. Рядом, в двух шагах, шуршат на деревьях листья, весело свистят птицы, а тут деревья замерли неподвижно. Травой зарос путь в чащу, никто не осмеливается ходить туда, в этот зловещий полумрак.
— Стоял лес как лес, а теперь и я его стороной обхожу. Захватило лес чудище невидимое. Из этого леса и идут на нас все напасти, — отвечает медведь негромко, вглядываясь в чащу, насторожив уши.
Медвежата робко жмутся к ногам Солдата. Он усмехается. Ласково треплет медвежат за уши.
— Ну, прощайте, друзья! — говорит он решительно. — Придется мне в лес этот свернуть.
— Друг, друг, опомнись! — пугается медведь. — Усмири ты свое сердце беспокойное, солдатское. Идешь ты домой, идешь — все не дойдешь. Не пора ли отдохнуть?
— Нет! — отвечает Солдат твердо. — На печку? Нет! Прощай!
— Молодец, бесстрашен ты! — рявкает медведь восторженно и отходит в сторону.
Подает знак медвежатам. Те становятся с отцом в ряд. Отдают Солдату честь. Солдат, весело улыбаясь, козыряет в ответ и скрывается в лесу.
Солдат шагает по лесу. Тихо-тихо в сумеречной чаще. Ветка не качается, лист не шелохнется. Никого вокруг. Только туман клубами бесшумно вьется меж деревьями. Солдат замирает на месте. У ног его глубокий овраг. Дно и склоны оврага густо заросли папоротником, высоким, в рост человека. Вниз ныряет дорожка, в самую гущу папоротниковых зарослей.
— Седьмой день, — размышляет Солдат, — седьмой день в этом лесу иду, а он все молчит, все молчит. Было тихо, а стало еще тише. Как перед грозой. Чует мое сердце — будет бой. Не тут ли, в овраге, и прячется невидимое чудище?
И он устремляется вперед, вниз по тропинке. Стеной окружает его папоротник. Все быстрее шагает Солдат, все решительнее, все суровее глядят его глаза. Папоротник вдруг расступается. Солдат невольно делает шаг назад. На сырой поляне в болотной траве спит маленький мальчик в беленькой рубашке. Огромные лягушки сидят вокруг, глядят на Солдата, не двигаются, не мигают. На траве возле спящего — самодельный лук и колчан со стрелами.
— Вот так чудище, скажи пожалуйста! — говорит Солдат, улыбаясь. — Кто ты такой, богатырь неведомый? А вы, лягушки, чего ждете, зачем его сторожите?
Громко квакают лягушки в ответ Солдату. Мальчик вскакивает разом. Хватает лук. Прицеливается в Солдата. Солдат улыбается весело. Стоит, не двигается. И мальчик медленно опускает свое самодельное оружие.
— Здорово! — говорит Солдат ласково. — Не бойся меня.
— Здравствуй, дядя Солдат! — отвечает мальчик спокойно. — Я тебя не испугался. Я на такое дело пошел, что бояться ничего не приходится. Ну, лягушки, в путь!
Лягушки послушно скачут по дорожке. Мальчик идет за ними.
— Экий самостоятельный! — бормочет Солдат. И, поглядев вслед мальчику, пускается вдогонку. Так и шагают они молча. Лягушки впереди, Солдат позади, а мальчик в белой рубашечке посередине.
— Куда ты спешишь? — спрашивает Солдат наконец.
— Матушку ищу, дядя Солдат.
— Кого, говоришь?
— Мою мать родную.
— Где же твоя матушка?
— А ее Водяной украл. Бородой опутал, клещами ущемил да и уволок с ведрами в реку, в свой терем подводный. Она ткать да вышивать мастерица.
Солдат задумчиво глядит на мальчика. А тот шагает, спешит, не оборачивается.
— А отец твой где?
— Его метель занесла, загубила, когда я еще маленький был. Я один у матери защитник.
И снова шагают они молча. Лягушки впереди, Солдат позади, а мальчик посередине.
— А где же тот терем подводный? — спрашивает Солдат наконец.
— А тут, недалеко.
— Кто сказал?
— Лягушки. Проводить обещали и недорого взяли.
— Что дал?
— Сто мух да сто сорок комаров.
— Переплатил… — качает головой Солдат.
Лягушки поднимают отчаянное кваканье.
— В таком деле скупиться не приходится, — возражает мальчик.
Лягушки замолкают разом, и опять шагают мальчик и Солдат по узенькой дорожке в зловещей лесной тишине.
— Как тебя зовут, сирота? — спрашивает Солдат наконец.
— Иванушка, — отвечает мальчик.
— Я с тобой пойду, Иванушка, — говорит Солдат решительно. — Вместе выручим из неволи твою матушку.
— Спасибо, но только я сам! — отвечает мальчик.
— Отчего так?
— Я не маленький, — отвечает Иванушка сурово.
— И я не мал, — говорит Солдат, — однако и в бою, и в работе сам друзьям помогаю и от помощи не бегу. Поверь Солдату — я дурному не научу.
Иванушка останавливается. Думает несколько мгновений, опустив голову. Затем поворачивается к Солдату, улыбается, протягивает ему руку.
— Ну, спасибо, дядя Солдат! — говорит Иванушка. — Оно и правда, с товарищем куда веселее. Лягушки — не подружки, они только квакают.
Теперь Солдат и мальчик идут рядом. Дорожка вывела путников на широкую поляну. Столетние сосны стоят вокруг угрюмо, неподвижно, как часовые. Ветка не шелохнется, шишка не качнется.
— Мы маму найдем? — спрашивает мальчик.
— Надо найти, — отвечает Солдат решительно.
— А мы ее спасем?
— Надо спасти, — отвечает Солдат.
И вдруг те сосны, что растут справа, оживают. Ветки их сгибаются, качаются, как будто невидимый кто-то прыгает с дерева на дерево. И слышится голос хриплый, негромкий, но очень внятный:
— Никого вам не найти, никого вам не спасти да и самим не уйти.
Лягушки разом прыгают в траву и исчезают. Иванушка хватается за лук.
— Это кто же там по соснам прыгает? — кричит Солдат.
Но деревья снова замерли неподвижно. Никто не отвечает Солдату.
— Испугался. Молчит… — говорит Солдат громко.
И сразу оживают сосны слева от поляны. И невидимый голос хрипит негромко:
— Мне пугаться некого — я тут самый главный.
— А если главный, то чего прячешься? — спрашивает Солдат насмешливо. Но сосны снова затихли. Нету Солдату ответа. Он смеется. — Опять испугался?
И тотчас же трава на поляне склоняется под невидимой тяжестью. Ложится то справа, то слева, то вблизи Солдата, то вдали от него. И голос, то приближаясь, то удаляясь, вопит:
— Я никого не боюсь! Я отчаянный! Твое счастье, что я нынче веселый. А то давно бы тебе конец пришел.
— Я понял. Ты леший! — спокойно говорит Солдат.
— Сказал тоже. Я куда страшней, — обижается невидимое существо.
— Ну назовись тогда!
— Вот еще! Солдату называться! Сейчас я пастуха кликну. С ним и разговаривай. Он тебе ровня, — отвечает невидимый собеседник. И зовет негромко: — Эй, пастух, гони сюда стадо.
— Тихо зовешь, — говорит Солдат.
— Ничего, услышит, — отвечает голос. — Скорей ты! Мне не терпится! Хочется посмотреть, как людишки удивятся. Поглядите, гости дорогие, незваные.
И действительно, есть на что поглядеть. Мальчик невольно делает шаг назад. Солдат кладет ему руку на плечо.
— Не бойся, Иванушка, — говорит он ласково.
— Да уж тут бояться не приходится, — отвечает мальчик, глядя во все глаза на стадо, которое медленно плывет по воздуху между деревьями. — Ну и стадо!
Караси, огромные, как коровы, разевают рты, машут лениво широкими хвостами. Ерш, как пес, мечется между карасями, кусает за хвост отстающих, гонит к стаду отплывающих в сторону. И вот что удивительно — ерш этот, не в пример прочим ершам, лает! Правда, негромко, но все-таки лает, как настоящий пес. Вслед за стадом, верхом на щуке, выплывает пастух. Борода у него зеленая, сапоги из рыбьей кожи с узорами, вместо шапки — раковина, вместо кнута — удочка, и на поясе ведерко.
— Здорово, пастух! — говорит Солдат спокойно. Пастух останавливает щуку. Глядит на Солдата
своими рыбьими белыми глазами без ресниц. Не то он не слышал, не то он не понял, не то сердится, не
то задумался. Разве такого поймешь?
— Здорово, пастух! — говорит Солдат громко.
Пастух молчит.
— Эй, пастух, ты воды в рот набрал, что ли? — спрашивает Солдат.
— Конечно, набрал, — отвечает пастух тенорком.
— Зачем? — удивляется Солдат.
— А нам без этого скучно, — объясняет пастух.
Сказавши это, пастух снимает с пояса ведерко и подносит его к губам, видимо опять собираясь набрать воды в рот.
— Стой! — приказывает Солдат. — Я с тобой поговорить хочу.
— Эх, принесла вас нелегкая, — сердится пастух. — Тут засохнешь с вами… Ступайте вы от меня подальше. А не то я на вас ерша натравлю.
— Попробуй натрави, — улыбается Солдат.
— Эй, Барбос! — зовет пастух.
Ерш, виляя хвостом, подплывает к пастуху, ласкается.
— Кусай их! — орет пастух. — Рви их, рыбаков-разбойников!
Глухо, но свирепо лая, бросается ерш на Солдата. Трава на поляне так и вьется кругом. Очевидно, таинственное невидимое существо пляшет на траве, заранее уверенное, что худо придется Солдату. Но Солдат хватает свирепую рыбу за хвост и швыряет ее прямо в небо. Ерш взвизгивает по-собачьи и летит, летит под самые облака.
— Ах, батюшки! — визжит пастух. — Выше облака забросил! Да ты силен.
— Как видишь! — смеется Солдат.
— С тобой, значит, потише надо разговаривать?
— Как знаешь, — отвечает Солдат. .
Ерш винтом падает с неба.
Только у самой земли удается ему развернуться. С визгом удирает он в кусты. Пастух снимает свою шапку, низко кланяется Солдату.
— Здравствуйте, страннички-прохожие! — говорит он до крайности ласково. — Простите, если что не так сказал.
— Ничего, — отвечает Солдат.
— Позвольте мне, страннички-прохожие, воды в рот набрать да и в сторону, — просит пастух.
— Нет, брат, постой. Отвечай отчетливо: куда это мы забрели? — приказывает Солдат.
— А забрели вы, рыбки мои золотые, прямо в самое подводное царство к Водяному-владыке.
— Чего ты прохожих морочишь! Стыдно! Ведь это лес!
— Был когда-то лес, да наш Водяной его у лешего в камушки выиграл. Ну, мы, конечно, всех птиц, зверей распугали, на деревья страху нагнали — вон стоят, дыхнуть боятся — и пользуемся леском. Карасей пасем, прохожих губим, ха-ха… Лягушек растим. Сырость разводим.
— Так, понятно, — говорит Солдат задумчиво. — А кто же с нами тут невидимкою разговаривал? Кто это там невидимкою скачет с ветки на ветку?
— А скачет с ветки на ветку наш поилец-кормилец, могучий Водяной-батюшка, — отвечает пастух, сняв шапку.
Мальчик и Солдат переглядываются, а невидимый Водяной разражается хриплым смехом. Он так пляшет на соснах, что шишки градом летят на траву.
— Позвольте мне, страннички сердитые, набрать воды в рот и в сторону, — умоляет пастух, низко кланяясь.
Солдат машет рукой.
— Назад, Машка! — кричит пастух и, поддев удочкой передового карася, заворачивает его в лес. — Куда ты, Васька! А ну, Барбос, дерни его за хвост. Назад!
И, набрав воды в рот, пастух вслед за стадом уплывает в лесную чащу. Лай ерша Барбоса замирает вдалеке.
— Ну что? — ликует невидимый Водяной. — Понял, на кого налетел?
— Так точно, Водохлеб! — отвечает Солдат лихо.
Водяной молчит. Очевидно, растерялся от солдатской дерзости.
— Водяной, а не Водохлеб! — ревет он наконец.
— Это нам неизвестно, — возражает Солдат спокойно.
— Сказал же тебе пастух!
— Сказать все можно.
— Ты меня не дразни! — вопит Водяной. — Все равно не покажусь!
— А это воля ваша, Водовоз, — отвечает Солдат.
— Ну, Солдат, раздразнил ты меня, — хрипит Водяной свирепо. — Теперь пеняй на себя. Вот он я! Гляди!
И в воздухе над поляной появляется полупрозрачное облако. Оно переливается всеми цветами радуги. Но вот зеленый цвет начинает побеждать. Облако зеленеет и зеленеет, сгущается и сгущается. Из зеленой мглы выступает косматая башка с круглыми свирепыми глазами. И вот перед Ваней и Солдатом вырастает великан — Водяной. Огромная спутанная зеленая его борода свисает до земли. Ее густые пряди шевелятся, колеблемые течением. Солдат не спеша подходит к великану. Разглядывает его спокойно. Так глядеть не полагается. Покупатель так оглядывает лошадь на ярмарке. Солдат проходит между ножищами Водяного невозмутимо, будто в ворота прошел. Потом он долго глядит из-под руки прямо ему в лицо. И будто поняв, с кем имеет дело, говорит Солдат вежливо:
— Здравия желаем, Степа-растрепа!
— Я не Степа-растрепа, а подводный владыка, грозный Водяной. Страшен я? — вопит великан.
Солдат вместо ответа повторяет свой осмотр. Обходит чудовище со всех сторон, оглядывает, даже
пробует ногтем, прочны ли голенища его сапог. Водяной вертит головой. Таращит глазищи на дерзкого гостя. Кричит обиженно:
— Отвечай же! Страшен я?
Солдат подмигивает.
— Ты, я вижу, смел, — хрипит Водяной.
— Я, как говорится, Адам, привычный к бедам, — отвечает Солдат весело.
— За это тебе будет награда, — обещает Водяной.
— Чем пожалуешь?
— Убью, да не сразу.
— И на том спасибо.
— Раз ты такой отчаянный — давай силой меряться, — предлагает Водяной после некоторого раздумья.
— Это можно. Только дай ты мне слово, что, если я тебя осилю, будешь ты меня во всем слушаться, — отвечает Солдат.
— Ха-ха-ха! Даю слово! — кричит Водяной.
— Ну тогда начинай!
— Сейчас я тебя, не трогая руками, буду на землю валить. Упадешь — я победил. Устоишь — ты победил. Идет?
Он подходит к мальчику.
— Сейчас, Ваня, — говорит Солдат, — стану я, как стоял часовым, — в дождь, в бурю, в снег, в
град, под огнем, под пулями. Надо так думать, что устою.
— А мне какой будет приказ? — спрашивает мальчик.
— Ждать! — отвечает Солдат.
— Трудно это! Я лучше возле тебя буду. Устанешь — обопрешься.
— Не спорь! — говорит Солдат строго. — В бою слово старшего — закон. Поди встань вон там, за соснами. Надо будет — кликну.
Иванушка уходит, вздыхая. Солдат становится смирно.
— Готов? — спрашивает Водяной.
— Так точно! — отвечает Солдат.
Водяной зовет негромко:
— Стань передо мной, как лист перед травой, первый мой скороход, главный прыгун, доверенный посыльный Ква-ква-квак!
И тотчас же Квак в обтянутой зеленой одежде вырастает, как из-под земли. Кланяется Водяному почтительно.
— Видал, Солдат? — спрашивает Водяной. — У меня, брат, все на мой лад — не по-вашему. Эй, Квак!
— Ква, ква, к вашим услугам, — отвечает Квак.
— Воды! — кричит Водяной.
— Сколько прикажете?
— Три ручья!
— Слушаюсь.
Квак три раза кувыркается, трижды подпрыгивает, квакает во все горло — из травы фонтаном поднимаются три ручья. Разливаются озером у ног Водяного.
— А ну подымись! — приказывает Водяной.
Озеро закипает, бурлит, подымается волною в человеческий рост. Водяной бормочет негромко:
— Повали его, вода, закружи его, вода, погуби его, вода, задуши его, вода!
Волны устремляются на Солдата. Разбиваются в мелкие брызги, отступают, бьют вновь, все упрямее и ожесточеннее. Иванушка выбегает из-за сосен, где приказано ему было стоять, но вода сбивает его с ног. Он поднимается, кричит Водяному:
— Все равно маму найду!
Но Водяной не слышит. Он через брызги и пену вглядывается и видит: стоит Солдат, не падает.
— Стоишь? — ревет Водяной.
— Так точно! — отвечает Солдат спокойно.
— Худо тебе?
— Бывало и хуже.
Водяной подымает лапы к небу. Приказывает грозно:
— Стань, вода, седой, встань, вода, стеной, закружись столбами, разразись громами.
Налетает вихрь. Черные тучи спускаются все ниже и ниже. Гремит гром. Сверкает молния. Смерчи ходят столбами. Солдат исчезает во мраке. Иванушка отчаянно борется с бурей, перебегает от ствола к стволу, пробирается поближе к Водяному, который, светясь зеленым светом, явственно виден в тумане. Тщательно целится мальчик. Стреляет в Водяного из лука. Тот ловит стрелу на лету, разглядывает недоуменно и разражается хохотом.
— Ха-ха-ха! — ликует Водяной. — Солдат в щепочки разлетелся! Спасибо, молодцы! Все по местам! Отдыхайте!
Тучи рассеиваются, смерчи рассыпаются водяной пылью, исчезает озеро у ног Водяного. Иванушка радостно вскрикивает: Солдат стоит навытяжку. Он весел, спокоен. Мундир, амуниция в полном порядке, хоть сейчас на смотр.
— Стоишь?! — ужасается Водяной.
— Так точно! — отвечает Солдат. — Рано Вавилу запрятали в могилу.
— Да еще и сухой никак?
— Так точно. Мы в огне не горим, в воде не тонем.
— Ты колдун, что ли?
— Нет, Водяной, я русский солдат. Ну, что скажешь? Кто кого осилил?
Водяной чешет затылок. Думает.
— Нет! — кричит он после некоторого раздумья. — Бороться так бороться. Я тебя не повалил. Верно. А ты меня повалил разве? То-то, брат. Повали меня, тогда твоя взяла.
И он выпрямляется во весь свой великанский рост. Ухмыляется самодовольно.
— Ладно! — отвечает Солдат спокойно. — Это можно…
Водяной хохочет.
— Где стоять будешь? — спрашивает Солдат.
— Где и стою, — отвечает Водяной. — На камешке.
Он стоит на большом плоском камне. Посмеивается. А Солдат, быстро и ловко орудуя лопатой, роет под камнем яму. Достает из сумки мешок с порохом. Закладывает под камень. Тянет фитиль.
— Ха-ха-ха! — заливается Водяной. — Он меня, Водяного, поджечь хочет! Ах ты, карась…
Оглушительный взрыв. Водяной подпрыгивает и валится, оглушенный, на землю. Квак мечется вокруг, квакает растерянно. Вот Водяной становится на четвереньки. На колени. Подымается во весь свой огромный рост. Простирает негодующие руки.
Глаза загораются зеленым пламенем. Подзывает Квака:
— Что делать?
— Квак, квак, квак прикажете.
— Дурак!
— Квак, квак, квак прикажете.
— Ну что ж это, Солдат! Как ты меня растревожил! Со мной так еще не бывало. Хочу человека загубить, а он не дается. Да ты взгляни, ведь я страшен! Дрогни хоть капельку, а я тебя и прикончу. Сделай такую милость — перепугайся! А? Ласково тебя прошу, рыбка моя дорогая, золотая. Доставь мне удовольствие, задрожи! — упрашивает Водяной.
— Не могу, — отвечает Солдат.
— Почему? — удивляется Водяной.
— Не приучен.
— Безобразник ты, братец! — возмущается Водяной.
— Ну и Водяной! Как говорится, собаке не верит, все сам лает. Ты мне зубы не заговаривай! Боролись мы с тобой? Боролись. Осилил я тебя? Осилил, — говорит Солдат.
— Пожалуйста, не напоминай, — отвечает Водяной.
— Должен ты меня слушаться? Должен. Ну и слушайся, — приказывает Солдат.
— Сейчас, погоди. Дай успокоиться, утешиться. Эй, Квак! — зовет Водяной.
— Ква, ква, к вашим услугам, — отзывается Квак.
— Боишься ты меня? — спрашивает его Водяной.
— Ох, боюсь, — признается Квак.
— И здорово боишься?
— Квак, квак полагается.
— У! — кричит Водяной.
Квак подпрыгивает.
— Э! — пугает Водяной.
Квак подпрыгивает и переворачивается.
— Ну что? Где у тебя душа? — спрашивает Водяной.
— В пятках, владыка подводный. Оттого я и прыгаю, квак, квак мячик, — отвечает Квак испуганно.
— Дрожи передо мной! — приказывает Водяной.
Квак дрожит.
— Отчетливей!
Квак дрожит крупной дрожью.
— Молодец. Из простых лягушек выслужился, а как разумен. Любишь меня?
— Квак, квак, квак родную маму.
— Ну вот мне и полегчало. Нет, все-таки я грозен.
Ужасен я! Ну, Солдат, говори, чего тебе надо.
— Иди сюда, Иванушка, — зовет Солдат.
— Зачем это? Отойди, мальчишка! Подтяни брюки. Одерни рубашку. Волосы поправь. Держись ровненько! Не мигай! — сердится Водяной.
— Да брось ты к нему цепляться. Он мальчик хороший, — вступается за Ивана Солдат.
— Всех их топить надо! Ну говори, чего тебе? — строго спрашивает Водяной Иванушку.
Мальчик храбро подходит к Водяному. Водяной отворачивается с отвращением.
— Ты мою маму украл! — говорит ему Иванушка.
— Кого-кого? — переспрашивает Водяной.
— Мою маму, Марью-искусницу, — поясняет Иванушка. .
— А вот и не украл! — спорит Водяной.
— Не обманывай, не обманывай! Ласточки видели! — не отстает Иванушка.
— Это им привиделось! Они взад-вперед шныряют, ничего толком не разглядывают! — не соглашается Водяной.
— Ивы тоже сказывали.
— Это им приснилось. Они вечно над водой дремлют, — отвечает Водяной.
— Довольно, Водяной, сироту обижать! Гляди! Опять тебя свалю, если слова своего не сдержишь. Подавай сюда Марью-искусницу! — вступается Солдат и достает из ранца мешок пороха.
— Говорят вам — нет у меня такой, — врет Водяной.
— Веди нас в твою подводную избу, — приказывает Солдат.
— У меня не изба, а дворец!
— Это нам все равно. Идем в твой дворец. И собери всех своих слуг и служанок. И мы сами поглядим, не найдется ли среди них та, которую мы ищем. Ну! Решай! А то рассержусь! — грозит Солдат.
— Ладно, карасики мои серебряные, быть по-вашему, — соглашается Водяной. — Покажу я вам всех своих слуг и служанок. Узнаете Марью-искусницу — она ваша. А не найдете — заточу я вас в подводную темницу, такую глубокую, что камень туда полгода летит. Согласны?
— Ладно, там видно будет. Идем! — зовет Солдат.
Водяной делает знак Кваку. Низко поклонившись, Квак ложится у самых его ног, лицом к противоположному краю поляны. Он принимается дуть, дуть, дуть. И вот трава и цветы начинают тускнеть, тускнеть, расплываться. Вместо цветущей поляны — темное озеро, неподвижное, как зеркало, появляется у ног Водяного и его гостей. Квак громко квакает. Рябь проходит по воде, и вдруг она начинает светиться изнутри. Водяной становится величественным. Он делает широкий жест, предлагая гостям подойти к воде. Вода делается прозрачной. Широкая лестница из красных кораллов ведет вниз, в глубину открывшегося озера. Коралловые деревья стоят вдоль лестницы по ступеням.
— Ну, государи мои, гости мои драгоценные, — провозглашает Водяной торжественно. — Лесок, где мы подружились-познакомились, — это полчуда. А настоящие чудеса впереди. Видите лестницу?
— Видим, — отвечает Солдат.
— Коралловая! Из южных морей. У братца семи-юродного выменял. Тысячу пудов осетровой икры за нее дал. Пожалуйте за мной, коли не боитесь, по коралловой лестнице в самое подводное царство, в самую середину.
Водяной не спеша входит в озеро. Квак поддерживает его под локоть. Солдат улыбается.
— Как говорится: в боярский двор ворота широки, а со двора узки. Однако храброму мужу и море — за лужу. Идем, Ваня.
