Не для себя человек родится

Монгольская сказка

У одного старого человека выросли три сына. Старшие два умными слыли, а третий глупым считался. Его Давадоржи звали. Может быть, он и не был глупым, только старшие братья всегда над ним потешались. Что Давадоржи ни сделает — им смешно. Обронил проезжий кошель с деньгами, нашёл Давадоржи, до заката скакал, чтобы отдать кошель проезжему. Старшие смеются:

— Дурак! Ему счастье привалило, а он лошадь загнал, чтобы от удачи избавиться!

Забрела к юрте овца чужая, Давадоржи отвёл её хозяину.

Старшие братья сердятся:

— Дурак какой! Надо было зарезать овцу, мясо съесть, а он что сделал!

Один раз братья дали Давадоржи серебряную монету, сказали:

— Поезжай на базар, купи себе, что нужно.

Поехал Давадоржи на базар, братья хихикают:

— Посмотрим, что дурак купит себе! Наверно, обёртку от чая старую купит.

К вечеру Давадоржи вернулся; братья спрашивают:

— Что купил? Показывай!

Давадоржи говорит:

— Ничего не купил. Ходил-ходил по базару — ничего мне там не надо. Вот монета, берите её обратно.

Совсем рассердились братья:

— Не хотим жить с таким дураком. Убирайся из нашей юрты куда хочешь!

Жалко стало старому отцу своего Давадоржи.

— Куда вы его гоните из родной юрты? Пропадёт он в чужом месте!

— Может, и не пропаду, — говорит Давадоржи. — Слышал я, на Западе Мудрец живёт старый. Спрошу его, как мне жить без юрты, без скота, без лошади.

Надел шапку, попрощался и отправился в дальний путь. Скоро пришёл он в одно ханство, а там у каждой юрты овцы неподвижно лежат, лошади еле живые бродят и люди кругом истощённые, печальные.

Давадоржи спрашивает:

— Что у вас тут случилось?

Отвечают люди:

— Скоро месяц, как иссяк наш ручей. Нет у нас больше воды. Без золота прожить легко, без воды — невозможно. Пройдёт немного времени — все мы помрём.

Давадоржи говорит:

— Иду я на Запад к Мудрецу старому счастья себе искать. Спрошу заодно у него, почему ваш ручей иссяк.

Пошёл дальше.

К закату солнца увидел он на пригорке юрту. Из юрты той вышла красавица девушка и старая женщина. Поклонился Давадоржи старой женщине, и она ему поклонилась. Потом он поклонился молодой красавице, а она ему даже не ответила.

Тогда старая женщина сказала:

— Не сердись на мою дочь. Она ведь слепая. Живёт от рождения без радости и света.

Сказала так женщина и заплакала.

— Не плачь, — сказал Давадоржи. — Иду я к Мудрецу старому себе счастья искать, спрошу и о твоей дочери, как ей прозреть.

И опять пошёл на Запад. Шёл день, другой, третий, на седьмой — увидел пещеру у подножия горы. Здесь и жил старый Мудрец.

Увидел старик Давадоржи, спрашивает:

— Какие беды привели тебя ко мне?

Давадоржи отвечает:

— В одном ханстве иссяк ручей. Гибнет там скот и люди ходят еле живые. И ещё: живёт с матерью слепая красавица. Шестнадцать лет не видит она света, не знает радости. Скажи, что надо сделать, чтобы потёк ручей, чтобы прозрела слепая красавица?

Сказал Мудрец:

— Пусть жители ханства пойдут к истоку ручья. Там они увидят, как им спастись. Слепая красавица прозреет, когда до левой руки её дотронется юноша, предназначенный ей в мужья. Если успеешь передать им мой ответ завтра до восхода солнца, они будут спасены. Не успеешь— всё так и останется, как было.

Поблагодарил Давадоржи старика и поспешил обратно.

— Эй, — крикнул Мудрец,— долог твой путь. Вот тебе конь!

Оглянулся Давадоржи — перед ним конь чалый, осёдланный. Вскочил Давадоржи на него и поехал. Сколько времени скакал он — неизвестно, только вдруг спохватился Давадоржи: забыл он спросить Мудреца, как ему прожить без юрты, без скота, без денег. Хотел повернуть обратно, но подумал: «Если вернусь — не успею завтра до восхода передать ответ Мудреца. И тогда останется красавица слепой и много людей умрёт от жажды».

— Ладно, — сказал себе Давадоржи, — в другой раз спрошу.

Подъехал он к юрте на пригорке, навстречу ему опять старая женщина вышла, за ней слепая красавица идёт.

— Слушай ответ Мудреца! — воскликнул Давадоржи. — Прозреет твоя дочь, когда дотронется до её левой руки юноша, предназначенный ей в мужья.

— Спасибо тебе! — сказала старая женщина. — Только не знаю я, которая рука у неё левая, а которая — правая.

— А вот эта левая, — показал Давадоржи и дотронулся до левой руки красавицы.

И сразу же девушка радостно закричала:

— Вижу! Вижу! И солнце вижу, и степь, и небо — всё вижу! Ах, какая я счастливая!

Мать бросилась обнимать Давадоржи, потом опомнилась и сказала:

— Значит, тебе и быть её мужем. Оставайся с нами жить. Есть у нас юрта хорошая, коровы, овцы. Каждый день будешь мясо есть жирное!

— Не могу я сейчас оставаться. Надо мне до восхода солнца поспеть в соседнее ханство. Иначе погибнет там скот и люди умрут от жажды.

Тогда красавица сказала:

— Не хочу с тобой расставаться! Возьми меня с собой.

Посадил Давадоржи позади себя на чалого коня невесту и помчался. Приехал в соседнее ханство, а там уже люди и двигаться не могут: лежат в юртах, смерти дожидаются.

Крикнул им Давадоржи:

— Ступайте к истокам ручья — кончатся тогда ваши несчастья.

Отвечают ему:

— Нет у нас сил подняться. Видно, судьба нам умереть от жажды!

Стегнул Давадоржи чалого коня, сам поскакал к истоку ручья. Как приехал — сразу увидел: лежит там мёртвый слон, загородил хоботом ручеёк, вода вся в сторону течёт. Отодвинул Давадоржи хобот—и вода потекла в ханство.

— Теперь поедем к моему отцу, — сказал Давадоржи невесте. — Пусть посмотрит, какая у меня будет жена. И братья пусть посмотрят, какая ты добрая и красивая.

Приехали они к реке, перебрались на другой берег и слезли с коня отдохнуть. Вдруг видит Давадоржи: на песке серебристая рыбка лежит полуживая, еле пёрышками красными шевелит. Должно быть, её волной вынесло на берег.

Жалко стало Давадоржи рыбку. Взял он её осторожно и пустил в реку.

Отплыла немного рыбка и заговорила человеческим голосом:

— Стой на месте, никуда не уходи!

И скрылась под водой.

Совсем немного прошло времени, как вдруг из реки выехал всадник на вороном коне, подъехал к Давадоржи, сказал громко:

— Тебя водяной хан зовёт к себе. Едем быстрее!

— Что ты? — говорит Давадоржи. — Зачем я к нему поеду?

— А ты, оказывается, трус. Водяного хана испугался!

— Чего мне его бояться? — говорит Давадоржи. — Давай поедем. Посмотрю я, как живёт водяной хан.

И приказал он невесте ехать на чалом коне к отцу, дожидаться там его. Когда невеста уехала, Давадоржи сел позади всадника, и вороной сразу же бросился в воду. Давадоржи оглянуться не успел, а конь уже перед ханским дворцом остановился. Вошёл Давадоржи во дворец—навстречу ему водяной хан спешит, в руках рыбку серебристую с красными пёрышками держит.

— Здравствуй, друг! — говорит хан. — Спас ты от смерти мою дочь любимую.

Только хан слова эти сказал — превратилась рыбка в девушку с серебристым лицом и красными, точно золото, волосами.

— Оставайся жить у нас, — говорит хан. — Будет тебе дочь моя женой, юрту дам тебе просторную, табун морских коней подарю. Слуг дам тебе верных и быстрых.

Давадоржи ответил:

— Не могу я у тебя остаться. Ждёт меня на земле невеста и отец. Кто его без меня кормить будет, старого?

— Раз так — не буду тебя держать, — говорит водяной хан. — Дам я тебе на прощанье три подарка, а ты уж сам смотри, что с ними делать. Вот тебе шапка. Наденешь её—никто тебя не увидит. Вот тебе молоток золотой. Ударишь им семь раз по земле — появится золотая юрта. А вот тебе шуба баранья. Наденешь шубу, тряхнёшь ею три раза — дождь с неба польётся. Три часа ливень идти будет.

И с этими словами приказал хан проводить Давадоржи на берег.

Сел опять Давадоржи на вороного коня — вмиг на берегу оказался. Слез с коня — тот сразу в воду, словно никогда не бывало его.

Идёт Давадоржи домой, спешит, на плечах шуба баранья накинута, в рукаве шапка-невидимка спрятана, за пазухой молоток золотой лежит.

К закату солнца увидел Давадоржи родной дом, надел на себя шапку — стал невидим. Смотрит: рядом с их старой юртой новая стоит. Подошёл Давадоржи к новой юрте, слышит, как старший брат говорит:

— Нельзя больше в этой степи жить. Солнце всю траву выжгло, скот перемёр, верблюды и те околели. Один чалый конь остался, на котором невеста дурака к отцу приехала. Давай откочуем отсюда!

Другой брат отвечает:

— Разве можно уложить на одного чалого коня и нашу юрту и отцовскую? Да ещё надо посадить на коня невесту дурака.

Сказал сердито старший брат:

— Зачем нам с собой отца брать? Он уже такой старый, что даже овец пасти не может. И невесту дурака здесь оставим. Вечером, как лягут они спать, мы сядем на чалого коня, возьмём свою юрту и откочуем к реке.

Не стал Давадоржи мешать братьям. Украли они ночью чалого коня и откочевали. А Давадоржи вошёл неслышно в своей шапке-невидимке в отцовскую юрту, лёг у входа и накрылся бараньей шубой.

Утром, как показалась заря, Давадоржи проснулся и снял с себя шапку-невидимку.

Бросился к нему отец, невеста подбежала. От радости не знают, что и говорить. Обнимают, чаем угощают.

Давадоржи сел чай пить; отец говорит:

— Хорошо, что ты приехал. Беда у нас: два месяца дождей нет. Вся трава выгорела. Негде пастись скоту, он и погиб весь. Надо отсюда откочевать скорее. Сейчас пойду братьям твоим скажу, чтобы готовились откочевать.

Давадоржи отца остановил:

— Не надо ходить к ним. Откочевали они ночью на моём коне, а вас здесь умирать оставили.

Отец опечалился, потом стал ругать неблагодарных сыновей:

— Хоть бы кусок войлока оставили — юрту починить; вон как прохудилась!

— Такой беде помочь можно, — сказал Давадоржи.

Вышел он из юрты, отошёл на семь шагов, вынул золотой молоток, ударил им семь раз по земле. Сразу же на этом месте золотая юрта раскинулась. Так блестит, что глазам на неё смотреть больно.

Сначала отец сильно обрадовался золотой юрте, а потом сказал:

— Зачем нам золотая юрта, если все соседи откочуют отсюда? Нельзя здесь оставаться — видишь, трава вся выгорела — негде скоту пастись.

На эти слова Давадоржи ничего не сказал, надел на себя баранью шубу, тряхнул её трижды — и сразу дождь хлынул. Три часа дождь лил не переставая. А когда кончился, травы в степи зазеленели, ожили павшие овцы, замычали громко коровы.

— Эх, — говорит отец, — теперь бы нам лошадь!

Не успел он сказать так — топот конский раздался. Это прибежал чалый конь. Увидел конь Давадоржи, заржал весело и у юрты золотой остановился.

А на другой день братья вернулись еле живые. Рассказали, что скинул их чалый конь посреди степи и побежал назад… Пришлось им бросить в степи свою юрту и брести домой пешком. Еле живые добрались.

Давадоржи говорит:

— Ладно! Живите с нами. У нас всем места хватит.

Отец нахмурился, однако спорить не стал, а тоже сказал:

—        Пусть живут. Только им немного ума добавить надо.

Взял он ташур и ну дубасить неблагодарных сыновей. Бьёт и приговаривает:

—        Не для себя человек родится, а чтобы другим от него ладно было! Думайте о других, и вам хорошо будет!